Олег Станиславович вскочил со своего места, подбежал к карте и ткнул остро отточенным карандашом почти в самый восточный её край, ниже пятидесятой параллели.

— Вот он, голубчик, на подходе к Хабаровску!

Близнецы посмотрели на него с уважением. Кряжистый, мужиковатого вида подполковник знал железные дороги России не хуже, чем они знали шпионские места Москвы: где можно заложить контейнер, где обычно иностранные дипломаты отрываются от наружного наблюдения, где они проводят свободное время. А может, и лучше. Во всяком случае, так лихо, как Кандалин нашёл контейнер, им ещё не приходилось отыскивать шпиона. Хотя, конечно, разыскная версия принадлежала Владу.

— С меня бутылка! — сказал Ломов. Он ещё не отличился в этой операции, но горел желанием внести в неё свою лепту. И бутылка была только первым и далеко не самым главным элементом.

— А сколько он будет идти… вот, скажем, досюда? — Малков неопределённо показал некую условную точку между Омском и Челябинском.

Олег Станиславович снял очки и потёр переносицу.

— Дней пять-шесть. Но если потребуется, мы сможем несколько ускорить движение. Правда, ненамного. Или, наоборот, замедлить его на сутки-двое…

— Замедлить, дорогой товарищ Уполномоченный, конечно замедлить! — Малков подошёл к нему вплотную, внушительно возвышаясь над подполковником. Обычно люди, к которым гигант подходил так близко, испытывали неуверенность и страх. Но сейчас у капитана был такой миролюбивый и дружелюбный вид, что казалось, он хочет поцеловать Олега Станиславовича в плешивую макушку. — Но это замедление должно быть правдоподобным и не выходить за пределы обычных опозданий! Чтобы комар носа не подточил! Чтобы всё было чрезвычайно правдоподобно…

Капитан всё-таки воздержался от поцелуя, и правильно сделал, потому что этот дружеский жест мог быть расценён как фамильярность, а то и нарушение служебно-уставной субординации. Он даже сделал шаг назад, чтобы не нависать каменной глыбой над старшим по званию.

— И теперь, Олег Станиславович, самое время добывать ядерную боеголовку! Самую настоящую, всамделишную, потому что мы должны впарить американосам очень правдоподобную «дезу»! А без настоящего боеприпаса ничего не получится!

— А, так вон ты что придумал…

Кандалин снова стал озабоченным и вернулся на своё место за столом.

— Это голый номер! За короткий срок такой вопрос никто не решит. Да и решать не будет. Положат документы под сукно, чтоб вылёживались…

— Ничего, — перебил его Влад. — Наше дело — поставить вопрос, чтобы нас потом не считали идиотами. А кто в идиотах останется, тот пусть сам за себя и отвечает!

Ломов удивлённо покрутил головой.

— Слышь, Владислав, я не знал, что ты такой обидчивый!

В тот же день в адрес руководства Министерства обороны ушла шифротелеграмма Уполномоченного по Южному округу с обоснованием необходимости выделения одной единицы СЯБ [12] для проведения контрразведывательной операции по обеспечению безопасности БЖРК. Такая же шифротелеграмма ушла от Близнецов руководству ФСБ.

Вопрос относился к категории сложных и, как почти любой сложный вопрос в наше время, с вероятностью девяносто восемь против двух, был бы безнадёжно заволокичен и провален. Тут старый военный аппаратчик Олег Станиславович Кандалин был прав на все сто процентов. Но личный интерес Президента к БЖРК менял дело коренным образом. Сообщения с мест были приняты с полным пониманием, обросли разрешающими резолюциями и мгновенно исполнены.

Длинный товарный эшелон Т № 178, влекомый сразу двумя тепловозами, тяжело тащился по Транссибирской магистрали с востока на запад. На открытой грузовой платформе № 2067845 стояли два контейнера с надписями на английском и японском языках. По внешнему виду контейнеры были похожи на те, которые пытались ограбить на станции Кузяевка, что под Тиходонском. А аппаратура внутри вообще ничем не отличалась. Точно так же были направлены датчики детекторов низкой радиации и замаскированные фотоаппараты: один вправо от колеи, другой влево.

Навстречу товарняку новенький тепловоз резво тянул за собой странный состав: два грузовых вагона, два пассажирских, а между ними цельнометаллический вагон с явно подвижной крышей. Все пять вагонов имели достаточно затрапезный вид: покрасить их не успели, только-только привели в порядок ходовую часть, поэтому внешне они резко контрастировали со сверкающим локомотивом. Но главное было не в покраске.

В семидесяти километрах от Челябинска товарняк и странный состав встретились и разминулись, прогрохотав рядом на встречных маршрутах около минуты. Всё было как обычно: короткие приветственные гудки встретившихся тепловозов, лязг колёс, мелькание вагонов, и встреча закончилась — составы разошлись, каждый к своей цели.

Но теперь за этой встречей внимательно наблюдал капитан Ломов, недавно подсевший на тормозную площадку вагона, следующего за грузовой платформой № 2067845. Не менее внимательно фиксировал происходящее и капитан Малков, находившийся в пассажирском вагоне списанного БЖРК. Ни тот, ни другой, кроме самого факта встречи, ничего удостоверить не смогли. Внешне ничего не произошло.

Однако, когда мимо проходил цельнометаллический вагон, в тёмных чревах грузовых контейнеров из Японии ожили чуткие детекторы низкой радиации, зафиксировавшие характерное излучение СЯБ. Маршрутный датчик зафиксировал местонахождение и направление движения БЖРК-ветерана, фотокамеры сделали по серии снимков. Одна сфотографировала цельнометаллический третий, четвёртый и пятый пассажирские вагоны, засняла местность, открывшуюся после прохождения непонятного состава: два холма, сломанную ель, густой кустарник. Вторая фотокамера отсняла местность с другой стороны: опору высоковольтной линии, километровый столб, сложенные колодцем шпалы, приготовленные для ремонта пути. Главное, был установлен тип и точное местонахождение ядерного боезаряда: он располагался в странном цельнометаллическом вагоне и относился к категории стандартных боеприпасов для российских баллистических ракет.

Товарняк и списанный БЖРК разошлись навсегда. Грузовой состав неспешно шёл по своему маршруту: миновал Челябинск, Киров, Котлас, Беломорск, Кандалакшу и прибыл в Мурманск. Здесь контейнеры с керамическими вазами из Японии перегрузили на сухогруз и отправили согласно товарно-транспортной накладной фирме-грузополучателю в Швецию.

Старый БЖРК остановился на ближайшей станции, локомотив отцепили от головы и прицепили к хвосту, после чего странный состав поехал в обратном направлении, только теперь впереди были два пассажирских вагона, а товарные шли в хвосте. И лишь раздвижной цельнометаллический вагон по-прежнему двигался в середине. Состав проследовал на Челябинский вагоноремонтный завод, где его должны были окончательно вернуть в строй.

А со станции Кузяевка Тиходонского края капитан Малков, от имени начальника отделения дороги, отправил телеграмму в Турцию, сообщив о прорубе контейнера с керамическими вазами. Как и положено в таких случаях, фирме-грузоотправителю предлагалось срочно прислать своего представителя для определения ущерба и урегулирования сопутствующих вопросов. Однако никакого ответа получено не было. Проверка через российские разведвозможности в Турции показала, что указанной в сопроводительных документах фирмы-отправителя не существует в природе. Надо сказать, что такой результат ни Малкова, ни Ломова, ни их руководителей не удивил.

Часть IV

Боевой запуск

Глава 1

Второй заброс «Сети»

— Вот это и есть «Мобильный скорпион», господин Президент, — торжественно произнёс Директор ЦРУ, выкладывая на широкую полированную ореховую столешницу несколько фотографий. — Это уже не логические выводы, не умозаключения и не предположения, это факты.

Фотографии были отличного качества, они прибыли с другого полушария, из глубины России, на них был изображён специальный состав поезда, составляющий один из наиболее тщательно охраняемых государственных секретов России. Директору разведывательного ведомства действительно было чем гордиться.